Жизнеописание малых королей - Страница 50

Однажды его конь испугался тени перебежавшей ему дорогу собаки,

поднялся на дыбы и скинул со спины седока. Отлежавшись в палатке лекарей, Асархадон приказал отвести коня на место происшествия и там в наказание отрубить ему все четыре ноги до колена.

В 631 году, преследуя армию фараона, Асархадон ворвался в Египет.

Чтобы унизить постоянно уклоняющегося от сражений противника, Царь Царей послал в Судан, вдогонку за беглым фараоном, армию во главе с… женщиной.

Ашурбанапал, как полагают историки, был от рождения близорук и не выносил мерзких звуков ассирийских боевых труб. В походе он участвовал только однажды, а бесконечные рельефы, изображающие его военные подвиги, вероятно, – памятники царскому комплексу неполноценности. Между тем, не рождённый героем, как его прадед Саргон, Ашурбанапал стал одним из величайших интеллектуалов древности: у себя в дворцовой библиотеке он собрал несколько десятков тысяч клинописных глиняных табличек, сохранив древнейшие "издания" поэм и сказаний со всей Плодородной Радуги.

А в том своём единственном боевом походе, в Египетском, Ашшурбанапал загадал прекрасную загадку будущим искусствоведам и историкам, и я с веселием читаю исследования о " Космополитическом искусстве Средиземноморья в I тысячелетие до н.э."

Дело же было так.

Ашурбанапал, пройдя с флотом вверх по Нилу до Луксора, ограбил, а потом сжёг священные Фивы. В Ниневию, столицу Ассирии, и в Вавилон, главный город империи, потянулись верблюжьи караваны, груженные медью, золотом, драгоценной храмовой утварью, а за поднимаемой повозками пылью брели вереницы связанных парами рабов.

Разъяренный трусостью фараона Тахарки, не принявшего его вызов на битву и сбежавшего в страну Лув, Ашурбанапал велел вместе с рабами отправить в Ассирию статуи египетских богов. По его приказу из Нильских храмов начали выламывать скульптуры и даже колонны, при этом солдаты раскрошили и покалечили больше, чем смогли увезти неповреждённым. Ашурбанапал приказал бы перевести в Двуречье и пирамиды, предварительно вытряхнув из саркофагов мумии фараонов, но пирамиды ему не понравились, ступенчатые зиккураты показались красивее.

Обозы с награбленным имуществом несколько лет двигались через Кнаан, где к ним добавлялась постоянная дань местных народов. Ассирийские и вавилонские наместники, управители областей, купцы, охрана обозов да и просто возвращающиеся из похода домой ассирийские солдаты на всём пути занимались контрабандой. Искусство резчиков по камню, чеканщиков, оружейников, скульпторов и ювелиров, тысячелетиями сосредотачивавшееся на Ниле, растаскивалось по просторам империи, и у современных археологов начинается депрессия, когда при раскопках в Турции они находят орнаментованную клиньями вавилонского письма статую бога Тота – покровителя нильской храмовой иероглифики.

Никакого "космополитического искусства" в результате грабежа колоний не происходило, ингредиенты не желали смешиваться.

При Ашурбанапале Ассирия достигла вершины могущества. Когда Царь Царей в Ниневии в дурном настроении топал золотым сандалием, дрожал фараон во дворце на Ниле и царь Урарту в столичном городе Мусасире, раскачивались троны ещё сорока восьми правителей стран и городов Ассирийской империи.

Но не прошло и тридцати лет после смерти великого Ашурбанапала, как всей его державе пришёл конец. В 605 году, разгромив у Каркемиша объединенное войско Ассирии и Египта, царевич Навуходоносор мечом дописал последнюю строку истории Ассирии. Учёные-историки констатируют: "И сами ассирийцы, и их язык навсегда исчезли в общеарамейской толпе народов и арамейской культуре".

Через год победитель вступил на престол в Вавилоне, и в Иерусалиме

узнали имя нового царя: Навуходоносор II.

Есть предположение, что характер населения в сильной степени определяется климатом и природными условиями его родины. В этом смысле Египет и страны Двуречья очень похожи: плоская земля с жарким климатом, а вся жизнь в них зависит от состояния реки, по берегам которой и происходит жизнь цивилизации.

В не раз поминаемом в этой книге почтенном издании "Всемирная История" по поводу Египта сказано: "Уже в течение тысячелетий в Египте, даже на побережье Средиземного моря, количество осадков невелико, а дальше от побережья дожди иногда не выпадают несколько лет подряд".

Мне не довелось побывать в Ассирии или Вавилоне (имеется в виду современный Ирак), что же до Египта, то приведённая цитата смущает меня, заставляя считать своё там пребывание "нетипичным". Продолжая рассказ, я постараюсь не смотреть в сторону полки с фотоальбомами, где на одной из карточек моя жена и наши друзья сидят, скорчившись, внутри моторной лодки под проливным дождём и ветром. Если бы не галабия рулевого, можно было бы подумать, что мы плывём не по Нилу, а по Неве или Темзе. Снимки эти были сделаны в последний день каирской экскурсии, когда нам вздумалось посмотреть на город с Нила.

Впрочем, на попытке простого объяснения силовых векторов древней истории сломали перо не только мои собратья-писатели, но и учёные-историки.

Вот признание профессора А. Лео Оппенхейма в той же монографии "Древняя Месопотамия": "Неизменное стремление ассирийских царей снова организовать свою власть над захваченными районами остаётся проблемой. Несколько попыток найти объяснение в рамках типичных концепций ХIX в. об экономическом, расовом или климатическом детерминизме лучше просто обойти молчанием".

Что ж, обойдём. Тем более, что для современного читателя летописей отличие оккупантов, прибывших в Кнаан с севера от оккупантов, явившихся с юга, едва уловимо, тогда как для жителя Иудеи оно определяло судьбу, а нередко и саму жизнь. Поэтому в пламени политических войн, полыхавшем в древнееврейских столицах в эпоху Малых Королей, то сгорали, то возникали и раскалялись до бела три непременных элемента: про-ассирийский, про-египетский и националистический, он же анти-египетский и анти-же-ассирийский.